Книга Отмеченный сигилом  - Дмитрий Миконов

Мощнейшее государство Континента развалилось на провинции-анклавы буквально в первые годы гражданской войны, а сейчас попросту билось в агонии, представляясь легкой добычей для любых хищников. Как выяснилось со временем, таковых оказалось немало как снаружи, так и внутри огромного колосса на глиняных ногах.

«Когда-то это должно было произойти. – Голос Марты в голове Лаена звучал задумчиво, с нотками горечи. – Император Хелий Третий погряз во внешних войнах и внутренних интригах, что и привело…»

«Чушь все это! – неожиданно со злостью отмахнулся десятник. – Виноваты конкретные люди… а особенно этот… как его… граф Арский. Тот самый, что при императоре курировал совет алхимии. Это он придумал и провел магический Ритуал, ну или что там… В общем, именно граф ответствен за то, что сейчас происходит. Из-за него, как говорят монахи, мир Шуйтара породнился с нашим. Из всех щелей полезли живорезы и ведьмы, рвущие в клочья друг друга и вообще все живое. И наконец, из-за его проклятого Ритуала восстали Западные баронства!» – Последние слова Лаен едва не выкрикнул вслух, но вовремя опомнился.

«Возможно, – кротко согласилась Марта, прекрасно помня, откуда десятник родом. Тем не менее после паузы она продолжила свою линию: – Но про Ритуал известно лишь то, что говорят в народе. А людская молва, сами знаете – из уст в уста правды не сыщешь. И с каких это пор вы, сударь, начали прислушиваться к церковникам? Даже родная дочь императора, Юлия, выступила против них и своего отца… и вряд ли это произошло спонтанно, как вы утверждаете – из-за Ритуала. Ты сам-то за кого, господин десятник?» – Неожиданный вопрос поставил Лаена в тупик.

«Не твоего ума дело! – огрызнулся он, уходя в обычное подавленное состояние. Затолканные в глубины подсознания мысли о родном доме, семье, годах беспамятства в который раз прорвали выстроенную сознанием плотину. – Сколько раз просил – не лезть в мои мысли! Особенно когда твари кругом…»

Марта больше не проронила ни слова. Возможно, действительно не желая отвлекать в столь опасный час, а может, попросту обиделась.

Но Лаен продолжал размышлять над ее словами. В одном бывшая целительница была права: десятник совсем не понимал, за кого он в этой междоусобной сваре, в которую оказались втянуты даже соседние с Аламией государства.

Клан джарахов действительно испокон веков служил императору в качестве непревзойденных соглядатаев и шпионов, которых не мог почувствовать ни один заклинатель Шуйтара, будь он хоть печатник, хоть просящий. Непроницаемая оболочка сигила Пустоты защищала разум, блокируя воздействие мира Шуйтара как изнутри, так и снаружи. Именно из-за этого, как втайне подозревал десятник, душа Марты и оказалась заперта где-то в глубинах его разума.

Случилось это примерно семь лет назад или около того. Тогда целительницу прямо на глазах десятника от горла до промежности распотрошил черный алхимик, планируя призвать мощную сущность Шуйтара для своих экспериментов.

Джарах Лаен Тарк по прозвищу Морок никак не мог помешать его затее по одной простой причине – его планировалось принести в жертву следующим…

Не давая себе вновь погрузиться в мрачные воспоминания, десятник выудил из-под плаща стилет и пальцами правой руки принялся крутить его вокруг кисти. Привычные движения помогли сосредоточиться. В лунном свете блеснули нанесенные на лезвие витиеватые узоры, похожие на санданирскую вязь. Лаен не знал, что они означали и означали ли что-то вообще. Стилет являлся трофеем и достался десятнику после одной памятной попойки в каком-то из кабаков Атрели.

«Марта! – примирительно позвал Лаен целительницу. – Ты не знаешь, что здесь написано?»

«Не имею ни малейшего представления, сударь, – холодно отозвалась Марта. Но целительница не умела долго сердиться. – Чувствую только, что это оружие может причинять дополнительную, ментальную боль. Оно как-то связано с моей гильдией, но я не понимаю, как именно. Если не ошиблась, стилет обучен разрывать плоть, такая рана будет заживать очень долго».

«При всем уважении, Марта, пойми: я не разделяю убеждений детей Мальки. Вы обретаете силу врачевания, жертвуя своей покровительнице в мире Шуйтара собственную плоть, боль и страдания».

«Вы несете полнейший вздор, сударь! Первородная мать, проводница душ или Малька, как называют ее аламийцы, учит не бояться страданий и увечий. И вы не совсем правы – свою плоть кладут на алтарь лишь последователи общин лекарей, где учат на хирургов и костоправов. Остальные преподносят матери иные дары».

«Да уж. – Лаен нервно усмехнулся и повел плечами. – Остальные не лучше! Доводилось мне видеть кордских слепых лекарей, с ходу определяющих недуг пациента, или заживо гниющих докторов – за неделю исцеляющих вкусивших мора. Но долго ли они протянут на этом свете? Стоят ли их страдания жизней тех, кого они спасают?»

«А в чем смысл оттягивать неизбежное, когда можно принести людям столько пользы?! – запальчиво воскликнула Марта. – Мы не выбираем свою судьбу. Мне было тринадцать, когда настал день инициации. Одна из десятка девушек-кордок, испуганная, но готовая возложить на алтарь свои страсти и желания в обмен на способность избавлять подданных императора от болезней и страданий.

Мне повезло – я проходила обряд одной из последних; воздух молельни уже вдоволь напитался криками и был осязаемо вязким от крови. Ожидание происходящего тогда ввергало в ужас сильнее, чем само действо. Первородная Малька осталась очень довольна моим подношением и даровала мне большие возможности».

«А что потом? Тебя убил проклятый алхимик и все оказалось впустую!»

«Вы не правы… – в ее голосе бушевало настоящее пламя фанатика. – Постоянные страдания учат ценить каждый миг, каждое мгновение. Уходит шелуха повседневной праздности, твое существование оказывается подчинено единственной цели. Не страшно умереть, страшно не успеть…

Я сшивала плоть раненых под стенами столицы, когда Триград осадили отряды великой княжны Юлии – или кабацкой шлюхи, как зовет ее один мой знакомый десятник. Нам, лекарям специальной коллегии по изучению болезней плоти, тогда казалось, что ее безумие вот-вот закончится и отец простит взбалмошную дочь, но не тут-то было!

Дни сменяли ночи, плоть истирала железо, а ненависть лишь крепла. А потом стали появляться ведьмы. Объявившийся в округе слуга погонщиков ведьм, или кровь, заливающая улицы, или происки черных алхимиков – что стало тому причиной, так и осталось не выяснено. А знаете почему? Потому что всем уже было плевать: прознав про ведьм, орудующих в торговом квартале, из глубин трущоб Пепла поднялся безграничный океан черни, которую гнал вперед ужас…

Отрекшиеся от императора зеркальные князья юго-запада, при поддержке Островных королевств, возвели на престол его дочь и установили свою власть в контролируемых провинциях. А я в этот момент врачевала беженцев отсюда, с востока, которых будто баранов гнали появляющиеся повсеместно твари Шуйтара, о которых ранее никто никогда не слышал. Как раз тогда живорезы начали занимать целые деревни, превращая людей в мертвые, но весьма послушные куклы.